Неточные совпадения
Когда встали из-за стола, Левину хотелось итти за Кити в гостиную; но он
боялся, не будет ли ей это неприятно по слишком большой очевидности его ухаживанья за ней. Он остался в кружке
мужчин, принимая участие в общем разговоре, и, не глядя на Кити, чувствовал ее движения, ее взгляды и то место, на котором она была в гостиной.
Не одни сестры, приятельницы и родные следили за всеми подробностями священнодействия; посторонние женщины, зрительницы, с волнением, захватывающим дыхание, следили,
боясь упустить каждое движение, выражение лица жениха и невесты и с досадой не отвечали и часто не слыхали речей равнодушных
мужчин, делавших шутливые или посторонние замечания.
Женщины должны бы желать, чтоб все
мужчины их так же хорошо знали, как я, потому что я люблю их во сто раз больше с тех пор, как их не
боюсь и постиг их мелкие слабости.
—
Боюсь — влопается она в какую-нибудь висельную историю. Познакомилась с этим, Иноковым, когда он лежал у нас больной, раненый.
Мужчина — ничего, интересный, немножко — топор. Потом тут оказался еще один, — помнишь парня, который геройствовал, когда Туробоева хоронили? Рыбаков…
— Клим! — звала она голосом
мужчины. Клим
боялся ее; он подходил осторожно и, шаркнув ногой, склонив голову, останавливался в двух шагах от кровати, чтоб темная рука женщины не достала его.
Не раз он страдал за утраченное
мужчиной достоинство и честь, плакал о грязном падении чужой ему женщины, но молчал,
боясь света.
А чтобы доказать им, что я не
боюсь их
мужчин и готов принять вызов, то буду идти за ними в двадцати шагах до самого их дома, затем стану перед домом и буду ждать их
мужчин.
Маслова видела, что Марья Павловна знала и даже что ей приятно было знать, что она красива, но что она не только не радовалась тому впечатлению, которое производила на
мужчин ее наружность, но
боялась этого и испытывала прямое отвращение и страх к влюблению.
Когда он был девственником и хотел остаться таким до женитьбы, то родные его
боялись за его здоровье, и даже мать не огорчилась, а скорее обрадовалась, когда узнала, что он стал настоящим
мужчиной и отбил какую-то французскую даму у своего товарища.
— Мудрено что-то, — вздыхала Марья Степановна. — Не пойму я этого Сережу… Нету в нем чего-то, характеру недостает: собирается-собирается куда-нибудь, а глядишь — попал в другое место. Теперь вот тоже относительно Нади: как будто она ему нравится и как будто он ее даже
боится… Легкое ли место — такому
мужчине какой-нибудь девчонки
бояться! И она тоже мудрит над ним… Я уж вижу ее насквозь: вся в родимого батюшку пошла, слова спросту не молвит.
Людей, сосланных на житье «за мнения» в дальние города, несколько
боятся, но никак не смешивают с обыкновенными смертными. «Опасные люди» имеют тот интерес для провинции, который имеют известные Ловласы для женщин и куртизаны для
мужчин. Опасных людей гораздо больше избегают петербургские чиновники и московские тузы, чем провинциальные жители. Особенно сибиряки.
Слепой ездил ловко и свободно, привыкнув прислушиваться к топоту других коней и к шуршанию колес едущего впереди экипажа. Глядя на его свободную, смелую посадку, трудно было бы угадать, что этот всадник не видит дороги и лишь привык так смело отдаваться инстинкту лошади. Анна Михайловна сначала робко оглядывалась,
боясь чужой лошади и незнакомых дорог, Максим посматривал искоса с гордостью ментора и с насмешкой
мужчины над бабьими страхами.
— Ну и я не
боюсь. Разве может быть, чтобы
мужчина простудился скорее женщины? Дядя Максим говорит, что
мужчина не должен ничего
бояться: ни холода, ни голода, ни грома, ни тучи.
Вы знаете, как
мужчины самолюбивы, — я знаю это понаслышке, но, как член этого многочисленного стада,
боюсь не быть исключением [из] общего правила. Про женщин не говорю. Кроме хорошего, до сих пор в них ничего не вижу — этого убеждения никогда не потеряю, оно мне нужно. Насчет востока мы многое отгадали: откровенно говорить теперь не могу, — когда-нибудь поболтаем не на бумаге. Непременно уверен, что мы с вами увидимся — даже, может быть, в Туринске…
Катенька же говорит, что все
мужчины ей гадки, что она никогда не выйдет замуж, и делается совсем другая, как будто она
боится чего-то, когда
мужчина говорит с ней.
Одно ее замечание, один намек ее уже могли погубить репутацию, — уж так она себя поставила в обществе;
боялись ее даже
мужчины.
Я говорю не о любви молодого
мужчины к молодой девице и наоборот, я
боюсь этих нежностей и был так несчастлив в жизни, что никогда не видал в этом роде любви ни одной искры правды, а только ложь, в которой чувственность, супружеские отношения, деньги, желание связать или развязать себе руки до того запутывали самое чувство, что ничего разобрать нельзя было.
О, не краснейте и не
бойтесь меня как
мужчину.
Не
бойтесь. Не скажу супруге. Ах,
мужчины, ах,
мужчины!
— Я не видела, не знаю, но говорят, что вы,
мужчины, еще в детстве начинаете с горничными и потом уже по привычке не чувствуете никакого отвращения. Я не знаю, не знаю, но я даже читала… Жорж, ты, конечно, прав, — сказала она, подходя к Орлову и меняя свой тон на ласковый и умоляющий, — в самом деле, я сегодня не в духе. Но ты пойми, я не могу иначе. Она мне противна, и я
боюсь ее. Мне тяжело ее видеть.
— Но ведь подите же с нами! — говорила Дора. — Наняли квартиру с тем, чтобы кому-нибудь эти две комнаты уступить, а перешли сюда, и баста; вот третий месяц не можем решиться.
Мужчин боимся, женщин еще более, а дети на наше горе не нанимают; ну, кто же нам виноват, скажите пожалуйста?
Ахов. Да мне перед кем? Да и не надо, я и так умен.
Мужчине страх на пользу, коли он подначальный; а бабе — всякой и всегда. Ты и матери
бойся и мужа
бойся, вот и будет тебе от умных людей похвала.
Заверещала притихшая под выстрелами Глаша и, придерживая выскочившую грудь, выбросилась наружу и бестолково заметалась в толпе
мужчин, плакала и кричала, уже никого не
боясь...
Народ, столпившийся перед монастырем, был из ближней деревни, лежащей под горой; беспрестанно приходили новые помощники, беспрестанно частные возгласы сливались более и более в один общий гул, в один продолжительный, величественный рев, подобный беспрерывному грому в душную летнюю ночь… картина была ужасная, отвратительная… но взор хладнокровного наблюдателя мог бы ею насытиться вполне; тут он понял бы, что такое народ: камень, висящий на полугоре, который может быть сдвинут усилием ребенка, не несмотря на то сокрушает все, что ни встретит в своем безотчетном стремлении… тут он увидал бы, как мелкие самолюбивые страсти получают вес и силу оттого, что становятся общими; как народ, невежественный и не чувствующий себя, хочет увериться в истине своей минутной, поддельной власти, угрожая всему, что прежде он уважал или чего
боялся, подобно ребенку, который говорит неблагопристойности, желая доказать этим, что он взрослый
мужчина!
— Ты права! — говорил он, — чего мне желать теперь? — пускай придут убийцы… я был счастлив!.. чего же более для меня? — я видал смерть близко на ратном поле, и не
боялся… и теперь не испугаюсь: я
мужчина, я тверд душой и телом, и до конца не потеряю надежды спастись вместе с тобою… но если надобно умереть, я умру, не вздрогнув, не простонав… клянусь, никто под небесами не скажет, что твой друг склонил колена перед низкими палачами!..
Вы,
мужчины, все так развратны, для вас нравственного чувства не существует, вы не
боитесь грязи…
Посмотрите-ка, что мужчины-то делают, какую они себе льготу дают! что они
боятся, аль стыдятся чего!
Капочка. Все так говорят; но на деле выходит совсем противное. Я
мужчин не виню, для них все легко и доступно; но наша сестра всегда должна опасаться по своей горячности к любви. Ах! я вас
боюсь! Лучше оставьте меня.
Тебе, с твоей развязностью продажного
мужчины, ничего не стоило бы голым выскочить пред публику, если бы только на это дал позволение околоточный надзиратель, которого одного ты
боялся и уважал во всю свою презренную жизнь.
Женщины сверх домашних работ разделяют с
мужчинами большую часть их трудов; и не уступят им в отважности, редкая из них
боится старосты.
— Послушай, — говорю, — Дмитрий Никитич, исполни ты хоть один раз в жизни мою просьбу и поверь, что сам за то после будешь благодарить: не закладывай ты именья, а лучше перевернись как-нибудь. Залог для хозяев, которые на занятые деньги покупают именья, благодетелен; но заложить и деньги прожить — это хомут, в котором, рано ли, поздно ли, ты затянешься. О тебе я не говорю: ты
мужчина, проживешь как-нибудь; но я
боюсь за мать твою, ты оставишь ее без куска хлеба.
Бойтесь, — нам твердят из детства,
Бойтесь вы сердечных ран,
От
мужчины ждите бедства, —
Он обманщик и тиран!
Знать обманы — жребий жалкий!
Но влачить девичий сан
Для стареющей весталки —
Вот несноснейший обман!
Лодка была тут же, привязанная к болту от ставни. Алексей Степанович и Никита переправились на мельницу и вышли на галерейку, висевшую над рекой на высоте третьего этажа. Там уже собрался народ, рабочие и управительская семья, и женщины ахали и
боялись подойти к перилам. Сухо поздоровавшись с управляющим, толстым и рыжим
мужчиною, Алексей Степанович стал смотреть на реку.
— Не
бойся, папа Цвибуш.
Мужчины не увидят и не услышат от меня ничего, кроме музыки…Я решила.
Все они точно так же из расчета отдаются
мужчинам, а хотят казаться честными, зато сохнут и надрываются в скучной мастерской, а та смелая, ничего не
боится и не стыдится!
Позднее он перестал
бояться своих товарок по заключению; только к буйным
мужчинам никогда не заглядывал.
— И отлично! Закусим, выпьем и поедем вместе. У меня отличные лошади! И свезу вас, и со старостой познакомлю… всё устрою… Да что вы, ангел, словно сторонитесь меня,
боитесь? Сядьте поближе! Теперь уж нечего
бояться… Хе-хе… Прежде, действительно, ловкий парень был, жох
мужчина… никто не подходи близко, а теперь тише воды, ниже травы; постарел, семейным стал… дети есть. Умирать пора!
Потому
мужчина более всего
боится не потерять любимую им женщину, а быть ею брошенным…
Похвала уму его дочери польстила его отцовскому самолюбию, а страх, внушенный девчонкой такому опытному и строгому педагогу, как Кудиныч, утешил Николая Митрофановича в том смысле, что не он один из
мужчин боится этого «исчадия ада», как он не раз называл свою дочь.
— Ничего… И чего вы барин,
мужчина, так ее
боитесь.
— Хе, хе, хе… Все равно… Это действительно все равно, какой
мужчина живет в одной квартире с моей супругой… Это действительно все равно… Только, по-человечески, вас жаль… Попали вы в логовище пантеры… Я-то не
боюсь, я укротитель.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый
мужчина; главное — добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она
боялась оглянуться; ей чудилось, что кто-то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто-то был он — дьявол, и он — этот
мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Сам герцог и оба его провожатые были в обыкновенном партикулярном платье, в котором, впрочем, герцог держался совсем по-военному. Он был представительный и даже красивый
мужчина, имел очень широкие манеры и глядел как человек, который не
боится, что его кто-нибудь остановит; он поводил плечами, как будто на нем были эполеты, и шел легко, словно только лишь из милости касался ногами земли.